Бархатный сезон - Страница 12

При свете тусклой пыльной лампочки Дима обшарил все углы комнаты, но, кроме старого комода, двух ржавых кроватей и кучи рухляди, ничего интересного не нашёл. Он попытался осторожно пошевелить дверь, чтобы оценить крепость запоров.

— Эй, ты, от двери отойди! — раздался голос с веранды.

Ромашин резво отскочил. Убедившись, что его тюремщик замолк, Дима подошёл к окну и примерился. В самом деле, окно маловато. О том, чтобы через него вылезти, даже речи нет. Директор тяжело вздохнул и стал глядеть в темноту, пытаясь высмотреть там Леночку.

Через некоторое время он услышал забористую матерщину Толяна. Дима встрепенулся и прильнул к окну. Мимо окна промчался Толян, держась за лицо.

— Ну, змеюка! — орал он. — Ну, стерва! Пожалеешь ты у меня, ох, пожалеешь!

Опять застрекотал ключ в замке. Дверь комнаты распахнулась, и Васёк с Мариком втолкнули Леночку. Толян выглядывал из-за плеча Васька, на его лице алели яркие царапины.

— Чуть полморды не вырвала, стервоза! — орал он.

— Я тебе ещё не то вырву! — выкрикнула в ответ Леночка и так забористо обматерила Толяна, что тот на некоторое время замолчал.

— Слышь, Толян! А девчонка-то худая. Окошко вышибет и вылезет, — заметил догадливый Васёк.

Толян, шипя сквозь зубы и зажимая руками царапины, поглядел на Леночку, затем на окно, потом опят на Леночку.

— Там в сарае верёвка есть. Марик, принеси! Свяжем её. И этого заодно.

Леночка храбро кинулась на Васька. Тот аккуратно оторвал её от себя, пряча лицо от ногтей, и скрутил девушке руки за спиной. Запыхавшийся Марик приволок грязную верёвку. Поскольку парни толком не умели вязать пленников, они поступили, как в глупых боевиках: усадили Диму с Леной на пол спиной друг к другу и просто обмотали их верёвкой, зацепив заодно парой витков и ножку старой панцирной кровати. Даже Леночкину сумочку, с которой она была неразлучна, примотали. Бдительный Васёк хотел соорудить два кляпа и заткнуть рты пленникам.

— Возиться долго, — отговорил его Толян. — Кто их тут услышит. Народу за тридцать вёрст никого. Я с этой когтистой потом ещё поговорю по душам.

Связанных Диму и Леночку заперли. Минут через пятнадцать с улицы донеслись голоса. Дима прислушался: парни решали, сколько брать «горючего», потому как всю ночь «без подогрева» сидеть скучно. Мол, всё равно эти цуцики не сбегут. Ромашин порадовался: машина — Толяна, значит, он поедет в город обязательно, а, следовательно, за это время он к девушке приставать не будет. Он даже вздохнул с облегчением, когда услышал шум мотора отъезжающей машины.

В другой бы ситуации Дима только бы порадовался такому тесному соседству с Леночкой. Но сейчас впивающиеся в него острые Леночкины прелести в виде сильно выступающих лопаток и тазобедренных костей мешали сосредоточиться. Он всё никак не мог понять, зачем их заперли. Ограбить? Так пока вроде не ограбили. Да и зачем грабить таким сложным способом: знакомиться в клубе, произвести впечатление на девушку, завезти на дачу… Можно было как-нибудь и попроще…

Тут Ромашину в голову пришла страшная мысль, и его прошиб холодный пот. А если эта банда хочет продать их с Ленкой в рабство или на органы?! Он читал, что такое бывает.

Леночка потыкала Диму в бок острым локтем:

— Не спите, Дмитрий Сергеевич?

— Уснешь с тобой…

— Как выбираться будем?

Дима горько ухмыльнулся:

— Обычно недалеко от связанных пленников всегда есть ножики или стёкла битые. Специально, чтобы верёвки перерезать. В кино всё время показывают.

У Леночки от страха плохо работала голова. Она послушно огляделась.

— А если нету?

— То пленники перетирают верёвки о ножку кровати.

Ромашин услышал, как она на полном серьёзе пытается освободиться от верёвок предложенным способом.

— Давай, старайся! — подбодрил директор девушку. — Часов через пять-шесть точно освободимся.

— Уж лучше что-то делать, чем сидеть, как пень! — огрызнулась Леночка, но перетирать верёвку бросила.

— Эй, хорош там трындеть! — заорал из-за двери Васёк с пьяным гонором. — Сейчас зайду ведь, бошки всем пооткручиваю!

Дима и Лена на некоторое время затихли, напряжённо прислушиваясь к голосам из-за двери. Через полчаса томительного ожидания тюремщики загалдели и вышли в сад.

Леночка, неудобно вывернув шею, отрывисто прошептала Ромашину:

— В туалет попёрлись… Там, в саду, деревянный… У нас время есть!

— Какое время? — не понял Дима.

— Отцепиться от кровати попробуем! Вы её плечом приподнимите… Ну же!

— Зачем?!

— Быстрее, Дмитрий Сергеевич! — Леночка ещё раз ткнула Ромашина в бок локтем.

Не понимая замысел, Дима приподнял плечом тяжёлую кроватную раму, сморщившись от резкой боли. Угол кроватной рамы давил немилосердно, но наконец случилось то, что ожидала Леночка — спинка кровати отцепилась от рамы. Ромашин мысленно похвалил девушку за удачно выбранный момент — упавшая на пол панцирная сетка всполошила бы охрану. С большим трудом, препираясь и переругиваясь, упираясь друг в друга спинами, Леночка и Ромашин поднялись на ноги, как странное неуклюжее насекомое, и замерли посреди комнаты.

— И дальше что? — спросил Дима, позорно передав инициативу в операции по освобождению Леночке.

Он непроизвольно улыбнулся, представив себе, насколько они нелепо выглядят: стоят, еле-еле держась на ногах, привязаны спинами друг к другу, и сбоку болтается примотанная к ним спинка от кровати.

— Давайте подойдём к окну, вы чуть присядете и наклонитесь, приподнимете меня. Я выбью окно ногами, а осколками разрежем верёвку.